Моя история о деньгах. Точнее о том, как глупо считать чужие деньги. Представление о том, что ты что-то знаешь о чужом бюджете, очень притянуто за уши. Например, если человек просит милостыню, он, очевидно, беден. Но не факт! С богатством всё еще сложнее. Но сам богач вряд ли признает себя богачом, а не всякий бедняк скажет о себе, что он беден, думая, что кто-то рядом живёт ещё хуже него. Поэтому руководствоваться стереотипами в определении чужого бюджета как минимум глупо. При мне парень мечтательно вспоминал море. У него спросили, сколько он платил за жильё. Парень был на тот момент холост, и легко тратил на себя то, что зарабатывал весь год: «Тысячу рублей в день… Да, за проживание я заплатил тем летом в Абхазии 10 000 рублей». Он говорил очень спокойно, не чувствуя подвоха. Это были его деньги, его бюджет, он не украл ни копейки из этой суммы, и легко говорил о том, что смог себе позволить. На его честный ответ спрашивающие не сдержали завистливого выдоха: «Это мой годовой бюджет – 10 000 рублей!... И потратить его за десять дней только за койку!» Это так красноречиво. Сейчас кто-то живёт на копейки, ограниченный минимальной пенсией, с которой планирует что-то и воплощает это не многое, а кто-то может руками раздвинуть горизонты и жить хотя бы недолго так, как этого хочется. По крайней мере, хоть чуть-чуть приблизившись к своим мечтам. И это здорово! Здорово, что в экстремальных ситуациях человек способен на большее, способен не сетовать и жаловаться, а подчинять обстоятельства под себя. Мой знакомый работает за 300 рублей в день – варит, грузит, возит, строит. Делает буквально всё, что ему поручают. Всего за 300 рублей в день, которые он получит в день зарплаты. Он по работе заезжал ко мне, давали ему какое-то задание. Его услуга входила в ту его дневную ставку оплаты. Я о его доходах знала от его начальника, и, видя как он работает, нашла повод заплатить ему якобы за то, что он что-то сделал по моей просьбе. Он старался сделать вид, что не удивлён, а сам поспешно прятал деньги. Я бы милостыню не дала на улице, а зная тот минимум, какой по городу платят таким разнорабочим, я нахожу повод заплатить им что-то сверху. Тот, кто присылает ко мне таких работяг, подозревает меня в чудачествах. Работники уходят от меня дожёвывая бутерброды с кофе, хотя я ловлю себя на том, что меня редко поят кофе мои работодатели. Хотя это вовсе не важно. В моей логике нет логики вовсе. Видя деда, который взялся разгружать машину цемента, я плачу ему двойную ставку и он едва не падает после всего – сражённый суммой и пошатываясь от усталости. И когда вздыхают завистливо о том, что кто-то потратил энную сумму на отдых (маниакально считая чужие копейки), я скорее сочувствую тому, чьи деньги считают, а не тем, кто их не имеет. Я сорвала объявление о работе для одной из своих знакомых, кто так вот живёт с копейки, безостановочно жалуясь на трудности. Она с брезгливостью отвергла все варианты – не то, всё не то. И в этой ситуации уважаешь больше тех, кто работает по 12 часов за 300 рублей молча, чем тех, кто не делает ничего, неся своё достоинство как транспарант над головой. Моя знакомая возит внуков на кружки сама. Логика проста – по её удостоверению дорога ей обходится в 5 рублей в одну сторону вместо стандартных 10 рублей за общественный проезд по «республике». В свои под семьдесят она возит внуков четыре раза в неделю на кружки. Родители этих внуков в это время сидят дома, экономя семейный бюджет. И снова я не понимаю логики. Куда проще было бы работать это время, найдя какой-то вариант, чем экономить вот так вот. И разве здоровье пожилой матери не обойдётся потом дороже сэкономленных денег? Но моя история вовсе не о логике, вы это, наверное, уже поняли. Логика вообще очень странная штука, понять которую под силу не многим. Я уважаю, когда работают и не сидят. Хотя я понимаю, что не все могут искать работу и предлагать себя. Но на моей улице именно сидящих и выжидающих чего-то мужчин с десяток. Они ждут. Ждут звонка, предложения, вызова. Неважно, как это назвать, но смысл их ожидания – деньги. Отрезок пути к деньгам, когда нужно работать, они пропускают. Они ждут просто денег. Поэтому многим легче копать и сдавать металл. Жить за материну пенсию или зарплату жены. Просто жить и ждать чего-то. И если бы это была сказка, то такие мужчины превратились бы в ней в растения, но в жизни они чаще всего спиваются, продолжая ждать чего-то и сетовать на жизненные коллизии и несправедливости, на войну и безработицу. И вы думаете они не находят таких вот вариантов работы по 300 рублей в день? Находят, но они ценят себя выше такого труда и таких денег. И они снова ждут, ждут лёжа на диванах годами того самого звонка из лучшей жизни… И ещё из области нестыковок. Было по нашей улице предложение – сделать стяжку в одном частном дворе. Там бы кормили, поили, заплатили бы. Работа тяжёлая, но не долгая. Вы думаете те два десятка безработных мужчин пошли? - Нет. Они остались ждать лучшего предложения, уверенные, что им вот-вот позвонят и пригласят куда-то, где деньги будут платить просто так, как в сказке. Стяжку пошёл делать пенсионер. Сам перелопатил песок, таскал вёдра. Сделал, в общем. Он из той ещё жизни, и ему ждать уже нечего. Он хорошо понимает, что любая работа – везение сейчас. И он единственный на всей улице согласился работать, остальные не услышали этого предложения, как часто не слышат таких вот горящих вакансий, когда нужно разгрузить что-то, перенести, разобрать, вывезти. Они слишком высоко ценят себя. Откуда такая уверенность в себе и чем она подкреплена? Я не понимаю. Хотя не понимаю я очень многого сейчас. И это один из штрихов того, чего я, наверное, никогда не пойму. И ещё я не понимаю того, как за такими вот сидящими дома и выжидающими чего-то идут женщины. Рожают им детей. И удивляются тому, что нет денег. И сетуют на сложности жизни, войну, низкие зарплаты… И мало кто винит в этом самого мужчину, который не делает ничего, чтобы обеспечить свою семью. Приятельница рассказывала поразившую её историю, что её беременная приятельница устроилась на три работы, одна из которых была на выезде, чтобы помочь семье. А будущий отец пожимал плечами: «Что я могу? Я и так работаю на ставку, так что я могу сделать ещё?» Ольга Кучер, Луганск, специально для "ОстроВа"
